Учтивость есть любезная предупредительность, оказываемая тем людям, с коими бываем мы вместе; в общежитии она необходима, и сношения между людьми делает удобнейшими и приятнейшими.
Надобно приучаться к учтивости с самых юных лет. И дети обязаны оказывать почтение всякому; но сие почтение делается для них священною обязанностью в отношении к родителям: по Боге, они первые наиболее пекутся о внешнем и внутреннем их благе — и потому дети должны во всех поступках изъявлять им свою признательность. По утру главная их обязанность состоит в том, чтобы принести усердное моление Богу, повидаться с родителями, спросить, в добром ли они здоровье, и пожелать, чтоб они приятно провели весь день. Такое усердие всегда утешает добрых родителей, и доказывает, сколько любят их благодарные дети.
Посмотрите на Николиньку. Чтобы взойти в то место, куда ему хочется, он принуждён идти впереди двух госпож. С какою учтивостью он им кланяется! Маменька узнает это, и наградить его поцелуем в этот же вечер. Иной негодяй (мало ли таких на свете?) задел бы локтем и даже толкнул бы двух проходящих госпож; но за то получил бы строгой выговор, или подвергнулся бы наказанию, и никто не пожалел бы об нем, и никто не вздумал бы просить, чтобы его простили. Напротив всякой, смотря на него, скажет с насмешливою улыбкою: «И дельно! надобно хорошенько проучить этого маленького негодяя!» Не кланяться тем, к которым близко подходим, значит обнаруживать грубость своего нрава; чрез то мы показываем некоторое презрение к людям, нам подобным, и по всей справедливости сами заслуживаем презрение. Почитай своего ближнего, чтоб и от него заслужить почтение.
Третьего дня Лукиан на весьма узкой дороге встретился с стариком, которой едва передвигал ноги. Вместо того, чтоб уступить ему дорогу, Лукиан, которой шёл очень скоро, толкнул доброго старика, так что он едва не упал. Старик, возведя к небесам взоры свои, сказал со слезами: «Грубой мальчик! когда ты доживёшь до моих лет, то и тебе будет очень горько, ежели так же поступят с тобой, как поступил ты со мною!» — В нескольких шагах от того места, Лукиан встретился с госпожою, и ей оказал не более учтивости. Госпожа пожаловалась на него матери, и негодяй был наказан. Брат его Анатолий поступает совсем иначе. Посмотрите, какую осторожность употребляет он в таких случаях! Анатолий любезной мальчик: он никогда не доводил себя не только до наказания, но даже и до выговора. Всякой, видя его добродушие и честность, не отказывает ему в похвале справедливой. Дети мои! когда вы с кем нибудь встретитесь на лестнице или в тесном месте, то старайтесь уступать дорогу: сим докажете свою учтивость; всякой заметит, что вы умеете пользоваться добрым воспитанием.
Можно ли назвать умным того мальчика, которой протягивает руки и открывает свой гадкой рот, воображая, будто он один? Нет ничего неприятнее, как зевать в компании; чрез это заставляем мы думать других, что нам и тягостно и скучно быть вместе с ними. И далеко сидящая госпожа кажется недовольною, а близкая откровенно изъявляет своё неудовольствие хозяину дома, которой чувствует от того стыд и досаду. Положа шляпу, готовится он поучить этого неучтивого мальчика. «Не стыдно ли тебе зевать?» говорить он ему: «я должен краснеть от того, что ты мой сын. С сего времени никто не захочет видеть тебя, да и я никак не позволю тебе быть в обществе. Если зеванье бывает следствием слабого желудка, то надобно уметь сделать это неприметным образом, закрывая рот рукою; но зевать явно, без всякой осторожности, как ты делаешь, значит оскорблять людей, с которыми находишься. Прошу вас, Милостивые государыни! пересказать нашим друзьям и всем вашим знакомым о дурачестве, теперь вами замеченном в моем сыне. Пусть всякой, указывая на него пальцем, скажет: вот бесстыдный мальчик!»
Полинька! сказала однажды госпожа. Здравомыслова своей шестилетней дочери: если я ещё когда увижу, что ты облокотишься на стол, то прогоню тебя обедать в кухню. Ты должна помнить — и я уже двадцать раз говорила тебе об зтом, что к столу можно прикасаться одними только руками, а не локтями. — И я, примолвил господин Здравомыслов, напоминаю ей не в первой уже раз, что не кидают на пол ни костей, ни очисток; а кладут их на край тарелки; не пьют никогда вдруг, а помаленьку. Надобно сперва прожевать то, что положено в рот, и чисто вытереть губы салфеткой, а потом уже пить.
Не хорошо также петь за столом, а особливо когда о том никто не просит, и заглядывать, что у других положено на тарелках. Дети должны не требовать, а дожидаться, что подадут им. Посмотрите на Полиньку: как дурно держит она себя от этих привычек! Всякой скажет, что она горбата и уродлива! Взгляните же и на её маменьку: она сидит прямо, как надобно, и от того кажется прекрасною и любезною.
Юлиан был хороший мальчик, и нежно любил свою маменьку. Услужливый и бескорыстный характер его нравился всякому; не смотря на то, все от него удалялись. Отчего ж это? Если в маленьком Юлиане не было пороков, за то имел он большие недостатки: чихал и сморкал без осторожности; грязными ногами, которых никогда не умел держать на месте, марал всех, подле него сидевших; плевал так часто, что на той стороне, где он находился, нельзя было ни пройти, ни присесть.
Мать его вздумала однажды взять его с собою в такой дом, где ожидали гостей. Проходя сад, которой вёл к дому, вдруг увидела она, что сын ея дорогою заплевал у ней платье. Сделав ему строжайший выговор, в наказание велела воротиться ему домой и не выходить из своей комнаты до тех пор, пока сама приедет из гостей. — «Я уже много раз бранила тебя за эту отвратительную беспечность, говорила она ему: но ты по нерадению все оставляешь без внимания. Когда надобно плюнуть то нужно вынуть платок и сделать это тихо и осторожно». — Бедной мальчик наконец почувствовал вину свою, и исправился. Похвала и любовь других составили для него приятнейшую за то награду.
Один господин входит к маменьке маленького Феденьки, и этот любезной мальчик, не дожидаясь приказа подаёт ему стул. Не думайте, чтоб эта учтивость осталась без награждения: гость, прежде нежели присел, оборотился к Фединьке, пожал у него ручку, обласкал его и сказал: любезное дитя! Маменька, видя и слыша это, радуется и почитает себя счастливою; а сынок ея во весь день будет доволен и весел. Фединька мил; но есть дети ещё любезнее, скажете вы мне. — Пусть так; но разве вы не знаете, что более всего украшает детей предупредительность и учтивость; а напротив ничто столько не безобразит их, как недогадливость и грубость? Природа так образовала нас, что мы находим прекрасным и хвалим только то, что любезно. Но если красота сердца не соединена с красотою лица, то последняя, кажется, укоряет и даже огорчает нас. Тогда скажешь по неволе: вот прекрасной ребёнок! жаль только того, что он не воспитан; жаль, что рассудок и сердце его оставлены в небрежении! — скажешь, и тотчас отвратишь взоры свои, чтобы не смотреть на него более.
Постараемся, чтобы никто не сказал об нас слов толь оскорбительных; до крайности стыдно будет подвергнуться такому несчастью.
Вот маленькой Мишенька кланяется старику: при изъявлении почтения не смотрит он ни на одежду, ни на состояние человека. Он знает, что надобно оказывать почтение старшим, и сие почтение распространяет на все действия жизни. Одни только грубые невежды находят постыдное удовольствие забавляться над стариками, или чем нибудь беспокоит их; оспаривают у них места, или прерывают речь, когда они говорят. Надобно посторониться, чтобы дать место пройти старику; поддержать его, когда он едва передвигает ноги; замолчать, когда он начинает говорить. Надобно всегда слушать его с почтением. Молодые люди много выигрывают от сего внимания. Старик богат опытностью: следовательно из его разговоров всегда чему нибудь можно научиться. Всякой получает доброе мнение о тех детях, которые стариков почитают; всякой думает, что они отличаются благоразумием и добрым поведением. — «Вот доброе дитя!» — говорят о Мишеньке:— «верно он умеет уже в точности исполнять свои обязанности, любить своих родителей, внимательно слушает наставления учителей, и пользуется ими».
Этот господин встал, чтобы взять свою трость и шляпу; a сия девочка, предупредив его, с поспешностью подаёт ему ту и другую. Господин обращает на неё взор, исполненный признательности, и кажется восхищённым от такой услужливости. Он поставит себе в обязанность хвалить её везде, где только случиться быть ему. «Знаете ли вы дочь Госпожи Благосердовой? «скажет он»: это ещё дитя, но до чрезвычайности любезна. Софьюшка — неоцененная девочка!» — И он верно подарит ей прекрасную куклу, как скоро увидится с нею. Не надобно думать, чтобы дочь Госпожи Благосердовой поступала таким образом, в надежде получать подарки. Такая мысль не приходит ей и в голову. Оказывая всякому усердие и внимательность, она думает только об исполнении своей обязанности. Приучить себя к учтивости в обращение с другими — право не безделица. Узнав, какое действие производит учтивость над другими, по тому впечатлению, какое производит она и над нами самими, постарайтесь, милые дети, чтоб и об вас могли сказать то же самое, что господин сказал о Софьюшке: неоцененное, прелюбезное дитя!
Мальчик невежливой и грубой встретился на дороге с пожилою доброю женщиной, которая спросила его: скажи мне, миленькой дружок, по которой дороге надобно идти в город? — Маленькой невежда, не остановившись, отвечал ей: и сама сыщешь дорогу. Маленькая девочка, которая недалеко оттуда играла с своею куклой, услышав ответ грубого мальчика, побежала к добродушной женщине, и догнав её, учтиво сказала: «Вот, сударыня, та дорога, по которой вы идти должны!»
Добрая женщина, посмотрев на неё с признательностью, сказала: «Милое дитя! твоя услужливость не останется без награды: всякой будет любить тебя. Божие благословение да пребудет с тобою, и я желаю тебе всякого добра». — Девочка с великою учтивостью ей поклонилась, и почла обязанностью своей поблагодарить её, прежде нежели рассталась с нею. Она знала, что доброжелательство старших привлекает на нас милость Божию. — Будем же почитать старших, кто бы они ни были, и не станем подражать тем злонравным людям, которые шутят и даже насмехаются над старостью. Наши родители состарились, и мы сами состаримся, если только Богу будешь угодно, чтоб мы дожили до последнего возраста жизни.
Эта госпожа уронила свой платок: Митенька тотчас поднял и отдал его со всего учтивостью. Госпожа за сию внимательность заплатила улыбкою признательности, и не позабудет изъявлять благорасположение своё к Митеньке всякой раз, когда только откроется к тому случай. Митенька однако ж сделал не более, как только исполнил свою обязанность. Возьмите ж на замечание, что ежели особа, старше вас летами, или такая, которой вы обязаны почтением, уронит что нибудь, то поспешите поднять, и отдайте ей со всевозможною учтивостью. Такая внимательность, впрочем не важная, трогает иногда сердца гораздо более, нежели действительные услуги, и она-то в общежитии делает человека любезным. Митенька не навсегда останется маленьким умником: он вырастет, и с малолетства привыкнув к вежливости, во всякое время будет вежлив и учтив, следовательно заслужит более любви, нежели другие. Он не будет иметь нужды говорить самому себе: «Если сосед мой что нибудь уронит, то надобно мне поднять это и отдать ему». Такое действие будет у него природным побуждением, непринуждённым следствием доброго воспитания, коим он воспользуется, и такие поступки будут иметь тем более цены в глазах тех особ, которым услужить он успеет.
